1 июня Святая Церковь чтит память святого угодника Божия Корнилия Комельского, просиявшего в земле Тверской.
Родом Корнилий происходил из знатного боярского рода. Его дядя, Лукиан, был чиновником при дворе великого князя Московского Василия II Тёмного, и сумел пристроить ко двору и племянника.
Тогдашний великокняжеский двор соединял богатство и пышность с почти монастырским благочестием — каждый день великий князь со всем двором молился на литургии, строго соблюдались правила церковного устава. При князе находились образованнейшие люди Руси, которые сумели дать юному Корнилию великолепное по тем временам «познание в науках».
Однако Корнилий избрал не путь богатства и почестей, а путь чистоты сердечной, духовного подвига, жизни со Христом. Он удалился от двора, принял постриг.
Чтобы привести свою душу ко спасению, он был готов на самые тяжелые подвиги: вверил себя в руки духовно опытного прозорливого старца Геннадия, полностью отрекаясь от своей воли, нес тяжелые послушания, боролся со страстями, пытался почерпнуть во всех монастырях, которые посещал, что-то полезное для своего подвига.
Много раз он искал уединённой, отшельнической жизни, ради этого избрал заброшенную разбойничью лачугу в дремучих Комельских лесах близ Вологды, мимо которых и проходить-то было страшно. Однако, по словам Евангелия, «не может укрыться город, стоящий на верху горы» — люди узнавали о его святости и приходили во множестве со своими скорбями, ища совета и утешения. Многие, желая подражать подвижнику, оставались тут же, и вокруг келлии отшельника в лесу сам собой образовался многолюдный монастырь. Пришлось Корнилию возлагать на себя бремя настоятельства.
И, что самое интересное, как настоятель в себе он совмещал две, казалось бы, противоположные вещи: милосердие и строгость.
С одной стороны, составленный им устав был одним из наиболее жестких на Руси: монахам запрещалось есть и пить вне общей трапезы, иметь какую-либо собственность кроме двух одежд: ветхой и крепкой, брать что бы то ни было без благословения настоятеля, посещать кого бы то ни было без крайней нужды.
И, в то же время, любимая евангельская заповедь Корнилия Комельского — «Будьте милостивы, как и Отец ваш милосерд есть. Давайте и дастся им: мерою доброю, утрясенною и переполненною отсыплют вам в пазуху; ибо какою мерою мерите вы, такою же мерою возмерится и вам».
Милосердие и вера его открылись во время голода, посетившего Вологодскую страну. Родители оставляли детей у стен обители, не имея, чем кормить их; преподобный устроил для них богадельню на монастырском дворе и кормил.
Поэтому, думается, промыслительно Международный день защиты детей совпал с днем его памяти!
Как же разрешить это противоречие между строгостью, с которой преподобный поучал монахов, от его доброты? Строгий к братии, преподобный оказывал им великую духовную милость, требовал от них наибольшей решительности на пути к спасению, ограждал от искушений. Оберегая монахов от забот, связанных с земным, он обращал их внимание к Богу. То есть, он старался помочь тем, кто избрал подвижнический путь, добиться своей цели и стать настоящими монахами. Такими же, как он сам.
В строгости преподобный стремился передать монахам величайший дар Божий, подарок, который стоит трудов и лишений — святость, вечную благую жизнь с Богом. А это ли не настоящее милосердие?